Тем, кто ещё боится постучаться в эту дверь...

20. МОЁ НЕ ОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО к Е.В.ХАЙНЕР.
Часть 4. МУЗЫКАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ, 2 КУРС. ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ СТИХИ!


Стрелки на ручных часах безжалостно «наматывали» круги день за днем, ежедневник стал просто необходимостью, чтобы понимать, где я буду находиться и что делать в конкретное время. Каждая минутка была прожита, времени всегда было мало, дня было мало! («…МУЗЫКА учит ценить время, потому что это…ТВОРЧЕСКОЕ ВРЕМЯ», – Елена Владимировна, вы пишите об этом – и это абсолютная правда!). Я поначалу смеялась, помню, когда первый раз от музыкантов услышала: «…сейчас-сейчас, ещё полминутки подождите!...», или 2 минутки, или 7, или 9. Все нормальные люди по 5, 10, полчаса время меряют, а музыканты поминутно)))

Кто бы знал, как я была счастлива, когда оставалась с музыкой 1 на 1!!! Музыканты, конечно, знают))) «…Отношения с музыкой у каждого личные, даже интимные…», - всё верно вы говорите в своей книге! Когда ты из этого источника умеешь пить сам – это счастье, это краски и звучание во всём, что тебя окружает! Это смысл во всем! Я искала его с… 7-го по 11 класс, будучи подростком, голодная до него. Музыка приносит равновесие, гармонию в твоё тело, в твой мозг, в твою душу.

Играя произведения из разных эпох, ты можешь ощутить секунды, минуты так же, как ощущали его те, кто жил 100, 200, 300… лет назад! Ты чувствуешь этих людей и понимаешь, как они мыслят: их логику, их скорости. Слышишь их шаги, их пульс, когда они идут куда-нибудь, даже слышишь интонации в их речи, видишь выражение их лиц и свет в их глазах! Ты проживаешь это всё… в своем настоящем, как какой-то медиум не иначе))) эффект такой, как будто надел 3D очки в кинотеатре, только гораздо реальнее, через мышцы, кожу, глаза и уши. Ты начинаешь осознавать связь времён и поколений, все причины и следствия. Это так удивительно!!!, это так же важно, как каждому ребёнку, человеку необходимо знать своих бабушек и дедушек, прабабушек и пра-пра… для того, чтобы найти свое место в мире, осознать, что ты – это то, что должно быть здесь и сейчас, ты - дитя своей эпохи, ты часть одного единого сложного, но гармоничного целого – этого мира, этой жизни. Ты - неотъемлемая звучащая её нотка, и именно сейчас ты проживаешь время (длительность), которое тебе дано как ШАНС прозвучать с кем-то в унисон (согласие) или продиссонировать с кем-то (не согласие). Где-то выделиться чуть громче своим голосом, а где-то послушать другого. Это терапия для души, это бальзам для всех твоих психологических ран и травм, это любовь, принятие и прощение себя и всех вокруг.

В такие моменты приходит вдохновение, и человек творит. Вот то, что я «натворила», играя свою славянскую, омутно-зелёную фугу.

***
Лучик солнца в окна глянул,
Ночь бледнеет и молчит.
И рассвет, боясь встревожить,
Виновато в дверь стучит.
И не шепчутся уж звёзды,
И молчат про час забав,
Убегает сон-обманщик,
Все дары свои забрав.
Задрожали очи милой,
Руки тянутся обнять.
«Трудно мне чело, любимый,
От груди твоей отнять!»
Вот младец уж на пороге,
И не в силах взор унять
Смотрит на красу-девицу:
«Не отправить время вспять!»
Сердце бешено колотит
В молодой её груди
Улыбнётся, глядя в очи,
На губах: «не уходи!»
Но уходит…, оставляя,
Счастье и любовь свою.
Память будет долго мучить
Каждый день, в час поутру.
«Сброшу эту я заботу
С светлой головы моей,
Сколько раз ещё в дороге
Милый будет всех милей?
И без этого найдётся,
Чем головушку занять
Я не сделаю погоды,
Если буду тосковать!».
Но из глаз сестрицы гордой
Просится на свет слеза.
Присушил, видать, негодник,
И мутится бирюза.
«Приезжай, иль приходи ты,
И неважно как, когда…
Только знать бы, что простились
Мы с тобой не навсегда.
Братом, другом будь, любимый,
Вот тебе моя рука,
Говорить с тобой отрадно,
И смотреть в твои глаза.
Пусть другая утром станет
Гладить кудри на челе,
Я хочу, чтоб хоть нечасто,
Вспоминал ты обо мне».

P.S.: Я сильнее бурь на море,
Я сильнее всех ветров,
Я уже почти не помню,
Тихий звук твоих шагов…

Отрывок из фильма «Курт Сеит и Александра»

У меня так никогда не было, чтобы стихи появились от музыки, чтобы слова и буквы вплетались в классическую Музыку (не в песню под гитару с попсовым мотивчиком), построчно, чтобы каждая строчка, слово «звучали» определённой музыкальной фразой, мотивом, интонацией…!!! Стихи «вросшие» в музыку, как будто я перевела её на человеческий язык … ничего лучше стихов, рождённых музыкой у меня до сих пор нет!!! Музыка получилась таким шифром, закодированной информацией для … посвящённых, для способных чувствовать её, для знавших этот язык… Ощущение того, что нотный, абстрактный материал ожИл и стал гибким, тёплым, пластичным и податливым для самовыражения, что звуки несут вполне себе чёткую информацию, с помощью которой можно общаться с людьми, делиться с людьми своим состоянием - это ни с чем не сравнимые ощущения!

ЭВРИКА! Быть может это и есть тот рецепт, ключ для меня. Стихи! Они помогут мне любить сильнее, конкретизировать смыслы, осознать и структурировать в сознании каждую ноту и звук. Я носилась с этим окрылённая, просветлённая пониманием того, что с музыкой (с нотами, с клавишами) не нужно больше бороться и сражаться, не нужно подчинять её себе (дрессировать себя и инструмент), не нужно на неё злиться, а нужно отдать ей всё, а нужно любить её так, как ничто и никого когда-либо, потому что этому искусству подвластно всё, потому что, отдав ему душу, ты обретаешь гораздо большее…!
...................................................................................................................................
Так вот, я с треском провалила свою фугу, запнувшись в тексте на 2-ой странице, она была «похоронена заживо», а я сброшена «с небес на землю» прямо на экзамене в Малом зале! Я так её любила, что просто не могла поверить в это! Нет-нет…, что угодно, но только не она! Она не могла вот так умереть, разломаться на части, развалиться на куски и распасться как песочный пластилин прямо в моих руках, прямо у всех на глазах. Я попыталась её оживить ещё раз с самого начала… но это, как известно, дохлый номер! В том же самом месте я наткнулась на те же ножи… кое-как склеивая остатки и обрывки «музыкальных фраз», доползла до конца.

А дальше, остальная часть программы на экзамене, всё так же, как в видео-пародии на пианиста в главе "Об исполнительской воле": зло на себя, на инструмент, на мозг, на нервы… потом разберёмся на что ещё!

После… обсуждение, во время которого медленно все студенты сходили с ума. Изматывающее, томительное ожидание в кабинете, потом дверь открывается и… объявление вердикта «суда присяжных», и самое главное после всего этого – выдержать немой вопрос «Почему?». Ии…бежать! Бежать скорей отсюда, зализывать свои раны вдалеке от всех этих людей и глаз.

Дальше алгоритм, механизм выхода из этого известен и со временем отработан до мелочей. От гремучей смеси, состоящей из обиды, горечи, разочарования, чувства вины, непроходящей головной боли, любви к музыке, осознания собственной беспомощности и несостоятельности, потери веры в себя, накатывающего большого кома в области горла, связок, блокировка голоса и ещё многих и многих примесей всяких противоречивых и чёрных мыслей… помогает строго по пунктам:

1. Контрастный душ
2. Тёплый халат, под одеяло + горячий целебный бабушкин чай на травах.
3. Эндорфины: шоколад, варёная сгущёнка и…
4. Пушкин, его стихи, успокаивающие, лёгкие и вселяющие светлые надежды в завтрашний день, мягко провожающие в ночь.
5. Наутро… подруга, которая всё понимает, и которая ни за что не даст ещё хоть чуть-чуть продлиться и развиться состоянию «измучена подушка, а я опять жива». Подруга, пронзительный смех которой разорвёт серьёзную, мрачную тишину воспоминаний о вчерашнем «триумфе». Обсудив с ней всё то, что случилось там, на сцене, но теперь уже в лёгком, комическом (= истерическом) жанре, наконец,.. снова дышу, снова жива, снова готова звучать и идти в стены любимого училища.

Но на этот раз... почему-то даже последний пункт никак не срабатывал, простить себя за один вечер у меня никак не получалось. На следующий день, когда я попробовала сыграть свою самую красивую и дорогую в мире фугу в классе – мне почти реально показалось, что я пытаюсь разворошить могилу, чувствовался даже какой-то тошнотворный привкус во рту. Было полное ощущение того, что я пытаюсь оживить мертвеца, что я не имею право больше это трогать, тревожить и вообще даже прикасаться к этим нотам и этим звукам. Подумать только! Решиться сыграть похороненную заживо фугу я смогла только будучи уже в … декрете, пять лет спустя. Как преступница, как запретное что-то, я открыла эти ноты, когда в моём доме появилось фортепиано. Озираясь вокруг, «а не услышит ли кто-нибудь, что я играю её? Не скажет ли кто-нибудь сзади громким голосом «НЕ СМЕТЬ!».

Итак, почему? Через какое-то время, когда «горячие» эмоции поутихли, обязательно наступают честные разборки с самой собой: холодный и жёсткий анализ и поиск причин того, что случилось.

Я собирала это произведение по кусочкам, учила сразу наизусть по 4 такта, не могла её читать с листа!!! Пока я её – склеивала, всё более-менее получалось, в какое-то время она расцвела и зазвучала, переливалась как блики в калейдоскопе. Как только начались частые обыгрывания перед публикой, стало выпадать то одно, то другое. Я помню, как она стала не чёткая, не ясная в сознании, превратилась в какую-то общую аморфную, бесформенную массу. «Замылилась», от того, что показывала её часто всем, кому не попадя, «затаскала» и «задёргала», «занюхала», постоянно проверяя себя «на слабо».

НО!!! Зато сейчас я твёрдо знаю: ученику нельзя давать на зачёт произведение, если прочитать с листа его хоть как-то, он не может СРАЗУ, не может охватить форму. Нельзя слишком часто ученика обыгрывать перед выступлением, нужно оставлять его «беременным» до сцены.

А ещё я нашла «виноватых» в произошедшем, почему-то решив, что ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ … СТИХИ! Видимо нельзя было раскрывать «тайну» и переводить музыку на слова. Нельзя их писать и читать кому-либо. Музыка перестала быть загадкой – а этого не должно было случиться. «Музыка начинается там, где заканчиваются слова…». Я, наверное, сделала что-то очень плохое, преступное, дотронулась до того, до чего было нельзя дотрагиваться, написав эти стихи. И ЭТО СТАЛО ТАБУ: БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПЫТАТЬСЯ ПИСАТЬ НИКАКИХ СТИХОВ НА МУЗЫКУ! Это слишком лично, слишком откровенно, музыка – это сфера чувств и пытаться назвать их, переводить их было нельзя – за это я и "получила по шапке".

Продолжение следует...
Фуга К.Лядова послушать можно здесь: hotplayer.ru/?s=3.%20а.%20лядов

21. МОЁ НЕ ОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО к Е.В.ХАЙНЕР
Часть 5. МУЗЫКАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ, 2 КУРС. СИ МИНОР ПО ЖИЗНИ ИЛИ ЗДОРОВЫЙ ПОФИГИЗМ?


Возможно, ещё одной причиной моих профессиональных неудач была неопределённость, непонятность в личной жизни. 4,5 месяца полного молчания от всех кандидатов на серьёзные отношения. От всех – это от двоих))) Одни отношения толком не закончились, другие – толком не начались.

Мама, позвонившая мне в ноябре в общежитие, наконец, задела, подцепила меня за эту больную тему:

- Ну скажи мне, пишет ли тебе кто-нибудь из молодых людей? – ехидно-ласково-сладко пропела она мне в трубку.
- Нет, мам, представляешь?!!! («Полковнику никто не пишет…»)
- Ну, что же, дочь, поздравляю, ты, я так понимаю, у меня сейчас птица свободная! (хи-хи-хи), - было сказано с большой долей материнского сарказма.

МЕХАНИЗМ САМОКОНТРОЛЯ – это триединство: МОЗГ + ЭМОЦИИ → РЕЧЬ


Приехав домой после зимней сессии, мне пришлось решать это. И ровно так же, как полгода назад я обнаружила в себе способность слушать людей, чувствовать их, сейчас я не без удивления открыла в себе способность говорить, говорить честно о тех чувствах, которые испытываю в данный момент времени, находясь при этом в большом волнении, можно сказать в стрессовой ситуации.

На горле больше не было блока, замка, + мои голосовые связки были мягкими, им было не больно издавать звуки, более того, они говорили нужные, правильные слова, говорили спокойно, не захлёбываясь воздухом, без заиканий и дёрганных, прерывистых фраз, дыхание было ровным и глубоким при частом и громком сердцебиении. Абсолютный контакт между ясной головой (которая не замыкала, как раньше, а продолжала здраво мыслить) и речью, не смотря на нахлынувшие, заплёскивающие эмоции! Во мне включился какой-то внешний объективный спокойный наблюдатель, анализатор, контролёр за самой собой. Удивительно! И ЭТОТ МЕХАНИЗМ ПОЗВОЛЯЛ БЫТЬ ПОНЯТНОЙ И ПОНЯТОЙ окружающими людьми в любой ситуации, а не «уходить в подполье» и «складывать лапки» при первой необходимости принимать решение и брать ответственность за свои слова и действия. Как это работает, что и за чем, в какой последовательности запустилось в моей голове и в теле, я почти физически тогда ощутила, только уже осознанно, не на сцене, а в условиях реальной жизненной ситуации.


Боже мой! Вспоминаю себя в 11-м классе, как стояла у доски перед Ольгой Николаевной, нашей молодой, красивой, умной, доброй и строгой физичкой, с невыученным уроком и лепетала что-то про рентгеновские лучи, давясь при этом чувством вины и стыда, боясь, что моя любимая учительница после такого ответа разочаруется во мне навсегда.

- Это все? Прекрасно! – сказала она.

После этого помню, как всё поехало, поплыло у меня перед глазами, как стены в кабинете из зелёных стали салатовыми, как «зажужжали злые осы» в ушах… и Катька попросила разрешения вывести меня из кабинета...
Это было 1,5 года назад. Две большие разницы: я тогда - и сейчас! Но это не говорит о том, что я перестала чувствовать, напротив, всё стало проживаться даже острее, но только сейчас голова натренировалась держать всё в своих руках гораздо крепче, и организм стал подчиняться ей, а не эмоциям.

Убеждена, что это результат уроков хора, сольфеджио и концертных выступлений по фортепиано. Потому что именно такое состояние испытываешь, когда играешь на сцене: в обход всем внутренним волнениям и панике, ты вынужден звучать, а значит петь на инструменте, интонировать связками. Чтобы звук был, нужны работающие, мягкие, хотя бы относительно свободные мышцы, а это возможно только при отрегулированном ровном дыхании. И это всё проанализировать и заставить работать в человеке может только ЯСНАЯ ГОЛОВА и РАБОТАЮЩИЙ АКТИВНЫЙ МОЗГ.

По возвращению в мир ЗУН (знаний, умений и навыков) = училище, меня ждала… СЮИТА БАХА СИ МИНОР

Сюи́та — одна из основных разновидностей циклической формы в инструментальной музыке; состоит из нескольких больших частей, обычно контрастирующих между собой.

Тональность Си минор – семантика - оплакивание, траур.

"И этот траур будет по моей фуге" – решила я сразу, как только увидела её ноты - видимо, я должна отработать этот грех, нужно ещё и ещё раз прожить, осмыслить, вынести все уроки, как следует, основательно попрощаться и … окончательно забыть. Это моё наказание и искупление, мне тогда казалось, мой крест, надвижение апокалипсиса в моей жизни…дцать страниц полифонического текста! Эта многоголосная объёмная информация никак не укладывалась в голове. Две недели до зачёта, а я всё ещё не могла её собрать!

- Помочь тебе учить наизусть?

Господи, спасибо тебе за такую Наставницу, которая не кидает и не предаёт своего ученика! Слава Богу, что не все учителя с короной на голове, знаю, что многие брезгуют опускаться до этой «черной работы» – выучивание наизусть текста со студентом. Но именно тогда, за ту пару уроков я поняла, наконец, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ, как правильно и главное быстро учить нотный текст наизусть, как тренировать и развивать музыкальную память.

АЛЛЕМАНДА
Немецкий танец, изначально 2-хдольный, французская аллеманда 4-х дольная, спокойная, плавная, в 18 веке стала 3-х дольной, чем предвосхитила появление вальса в 19 веке.

Для меня она, аллеманда была бальзамом на душу, убаюкивающая, успокаивающая, обволакивающая, обезболивающая, врачующая, утекающая река забвения, она заживляла все раны, понимающая, добрая и тихая, и мягкая, как будто мать прижимает к груди ребенка, закрывая его своим белым пушистым крылом. 2-ой голос (нижний) - отец, который вторит матери и тоже как может утешает свое израненное дитя. «Всё пройдёт, всё забудется…, а сейчас – спи!»

КУРАНТА
Французский танец, «бегущая», 3-х дольная, изначально 2-х дольная, крестьянская плясовая.

В моём восприятии эта куранта была взбудораженная, нервно-возбужденная, испуганная, поэтому похожа на орущую растревоженную дикую лесную птицу. Голоса, казалось, спорят, не слушают друг друга, перебивают, машут руками друг у друга под носом, чуть не дерутся. Истеричная, зацикленная на себе, обидчивая больная женщина. Паническая атака, разрушение, есть такие люди, которые умеют делать бурю в стакане воды, которые могут «разбодать всё дело», которых «взбрасывает» на ровном месте и которые делают всё, чтобы взбрасывало не только их, но и всех вокруг – это про тему этой куранты, один в один!

САРАБАНДА
Испанский танец-шествие сурового, мрачного характера, с акцентом на 2-ю или 3-ю долю.

Нет, она не казалась мне мрачной, тяжёлой или суровой! Здесь красивейшая мелодия поднимается вверх терцовыми шагами, с усилием и соскальзывает вниз, «сбегая ручейками». Хрупкий тонкий белый цветок, который хочет быть счастливым, хочет расцвести, но вянет без света и опускает лепестки.

Тема проходит 3 раза. 3 попытки возродиться, восстать из пепла. Возможно это три трансформации: девочка-девушка - женщина. И с каждым разом тема становится сильнее, звучит интереснее и богаче, выразительнее, наполнен нее, обрастает подголосками, искрится, светится, бьётся, борется из последних сил за лучики света, за место под солнцем, за право цвести, любить и быть любимой. Кусочек в Ре-мажоре воспринимается как очень близкое, реальное счастье, но закрепиться в нём нет никакой возможности, си минор не оставляет никаких надежд и в конце покрывает всё сумраком ночи.

МЕНУЭТ
Французский грациозный танец, состоящий из маленьких шагов на полупальцах. «Маленький, незначительный».

В менуэте я представляла инфанту-девочку, которую нарядили во взрослое платье, которая должна танцевать легко, игриво и кокетливо. Никого не волнует, что у неё внутри. Так требуют правила, скрывать то, что на душе, а показывать нужно только лёгкость, изящество, доброжелательную сдержанную улыбку. Она порхает по залу, она учится обманывать, скрывать, она учится лицемерить. Это слышно, потому что тональность си минор, она не даёт думать по-другому об этой музыке!

АНГЛЕЗ
Английский танец – собирательное название для разновидностей английских танцев.

Здесь танцуют какие-то аглицкие франты (=гламурные подонки), не иначе! Выпендристые, накрахмаленные, напомаженные, самовлюблённые, усатые павлины, с рюшечками на рукавах. Зоопарк, диковинный и разнообразный.

ЖИГА
Английский танец моряков-пиратов.

Вот здесь мне ничего боле не могло примерещиться, кроме красных рож перепивших беззубых моряков. Это попойка, на которой они не танцуют, они ухаются и падают, и орут. То дерутся, а то обнимаются, называя себя «морским братством», раскачиваются все вместе то в одну сторону, то в другую. И этот пьяный корабль (=посудина) плывет не понятно куда и главное: как?, вместе с «танцующими» на ней моряками и раскачанной в хаотичном движении палубой.
Что такое есть эта сюита в целом? Картинки того, как можно нести траур и оплакивать кого-то или что-то? Как по-разному можно переживать горе и скорбеть? Не знаю, почему, но на ум приходит ассоциации «Бал сатаны» из Мастера и Маргариты М.Булгакова? Разные лики несчастья, каждый со своей неповторимой историей и судьбой.

Созвучной себе здесь я нашла аллеманду и сарабанду, менуэт, процентов на 50. Остальное мне внутренне было не понятно, не приятно и чуждо, я, соответственно, так и играла. Моя учительница была в отъезде, поэтому оценку пришла объявить мне С.Н.Горбунова. Спасибо ей! Раздавить и оставить от меня одно мокрое место можно было в 2 счёта, я была готова раздавиться, я была на грани, запас прочности, воли, веры в себя был на исходе, во 2-й половине 2-го курса все силы к борьбе иссякли.

Она зашла в класс, пожала руку и сказала:

- Поздравляю со сдачей самого сложного экзамена в училище. Молодец, «3»!

Я выдохнула, перелистнула эту страничку и с лёгким сердцем стала жить и учиться дальше. Оказывается, так тоже можно! Большое дело, когда это разрешает тебе сделать взрослый человек и педагог. Первый раз у меня после зачёта не болела голова и рецепт по выходу из послеконцертной (=послеродовой) депрессии оказался не нужен!

В одной из книг про музыкантов я наткнулась на такую любопытную историю: молодой, начинающий работать композитор решает сочинить «Трагическую симфонию», ну а как же, чтобы как у Чайковского, как у великих! Он считал, что обязан написать что-то подобное, мощное и на века. После концерта, где была исполнена оркестром его Трагическая симфония, к нему подошёл старенький профессор, педагог консерватории и спросил:

- Молодой человек, у вас кто-то умер из близких людей? Вы неизлечимо больны? Или может от вас ушла жена?
- Нет,- говорит,- у меня всё хорошо.
- Тогда, голубчик мой, Вы просто не имеете право писать такую музыку!

И вот тогда меня посетила мысль: а я ведь тоже не имею право впускать в свою жизнь ни си минор, ни какую-либо другую трагедию! Смирись, Лена, ты - не драматическая актриса, да у тебя и нет никакого повода ей становиться, а надо ли оно тебе? Нужна ли она эта чрезмерная любовь и серьёзность к профессии, к музыке, к самой себе и к чему или к кому бы то ни было? ("Не сотвори себе кумира").

Я всё время удивлялась, как играла у нас Танька К, отличница на курсе: когда она ошибалась, «где-нибудь буксовал палец и что-то не выигрывалось» - она смеялась, так заливисто и заразительно, её так это веселило! Я не понимала сначала такого отношения к своей работе… А ведь это и есть здоровый пофигизм, который необходим в любом деле! (Вы пишите об этом в своей книге). Иначе – никак! Иначе – всё! Трагедия на первой же ошибке, дальше можно больше ничего не делать, ведь не идеально же уже будет. («Либо идеально – либо никак!» - это плохие слова, они бесчеловечные и не гуманные).

Вывод: любить сильно нельзя, к музыке (к своей программе, работе) надо относиться так же, как к любимому человеку: любить, но вида не показывать. Чувствуешь, что сильно хорошо играешь – надо отстать, и уйти первой. Не позволять ей надоесть тебе и наоборот. Пропустить один день, «убежать», схитрить, а потом улыбнуться, прищурясь, и сказать: «Ой, да, да! Я виновата, но я всё прямо сейчас смогу исправить! А ну, хочешь проверим, как я справлюсь?».

И всё получилось – представляете? Как только появилось лёгкое отношение к себе и к своей игре. Горелку с эмоциями нельзя включать слишком сильно – есть опасность сгореть, и нельзя слишком слабо – огонь может погаснуть. Как только был найден баланс – золотая середина, равновесие, контроль за эмоциями – стало легче жить во всех отношениях!



P. S: 2-ой курс - самый сложный, больше всех отчислений бывает на 2-м курсе, у студентов-медиков есть даже термин такой "болезнь 2-го курса", когда вся информация воспринимается впрямую на себя и проявляются физически все симптомы изучаемых болезней, что-то подобное происходит и у нас, музыкантов

Продолжение следует…

Как воспитывается "золотая середина", баланс у учеников Софт Моцарт по методу Х.Хайнер www.musiceducation2.org/pages/academic-concerts-russian

22. МОЁ НЕ ОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО к Е.В.ХАЙНЕР
Часть 6. ТАКАЯ РАЗНАЯ ЛЮБОВЬ.

1. БЕЗУСЛОВНАЯ ЛЮБОВЬ И СПАСИТЕЛЬНЫЕ ПИСЬМА

Тогда, на 2-м курсе, уехав «зализывать раны» на каникулы после зимней сессии, я получила подарок от судьбы – безусловную любовь. Очень важно и жизненно необходимо для меня тогда было знать, что вопреки всем твоим исполнительским и профессиональным результатам, есть люди, которым ты ПРОСТО НУЖНА ТАКАЯ КАКАЯ ЕСТЬ. Важно знать, что это не мама и не папа, что чужой тебе человек может принимать и любить тебя НЕ ЗА ЧТО-ТО, а ПРОСТО ЗА ТО, ЧТО ТЫ ЕСТЬ.

О том, что этот чужой человек будет моим будущим мужем я даже не догадывалась, да и… не заморачивалась сильно по этому вопросу, в 18-то лет! И поважнее дела были. Главное – учёба и профессия, остальное (любовь-морковь там…) – бесплатное приложение, которое, конечно, должно быть, без которого, конечно, в жизни чего-то не хватает, но не так уж, чтобы сильно убиваться, если его временно нет на горизонте.
Да и вообще мне нравилось стихотворение Г.Гейне:

***Поистине (Перевод В. Зоргенфрея)
Когда солнце светит ранней весной,
Распускаются пышно кругом цветы;
Когда месяц плывет дорогой ночной,
Выплывают и звезды, прозрачны, чисты;
Когда ясные глазки видит поэт,
Он песнею славит их сладостный цвет.
Но и песни, и звезды, и луна,
И глазки, и солнечный свет, и весна,
Как бы ими ни полнилась грудь,
В этом мире - не вся еще суть.

Он стал писать мне письма, стал писать, не дожидаясь ответа. Иногда я получала по 2 письма в неделю. Они сначала были короткими в один листочек, через клеточку, потом выросли в проходной лист в каждой строчке (мелким почерком)), а потом ещё стали появляться вкладыши со стихами и рисунками))) Видно было по почерку, по цвету пасты, что он пишет их каждый день по полстранички, по страничке.

Листы были "не очень" гладкими, потому что он носил их всегда и везде с собой во внутреннем кармане куртки. И писал по мере появления свободного времени. Это были не сочинения, не любование собственным почерком, это был постоянный диалог со мной, ежедневно адресованные мысли ко мне. Это был не Нарцисс.

Я точно знала, что что бы ни случилось, что бы там со мной ни произошло, в субботу, на вахте в общежитии, в обед меня ждёт письмо. Поначалу я даже не всегда сразу отвечала и затягивала с ответом, («Вот ещё! Сразу отвечать, как же, бегу и падаю! Раз в месяц одного письма хватит, много - вредно»), но они всё равно неизменно приходили, только уже с обеспокоенным: «Что случилось? Ты заболела?», и уже было просто невозможно не отвечать на них.

Только сейчас я осознаю всю значимость этой частой переписки. Потому что помогли мне восстать из пепла, спасали и поддерживали на протяжении всей учёбы именно эти письма.


2. РОДНЫЕ БАБУШКА И ДЕДУШКА, ЛЮБОВЬ С УСЛОВИЯМИ.

В 2000-м году, когда я приехала учиться в г.Чайковский на 1-ый курс, мне было 17, дедушке – 70, бабушке – 71. Мы не виделись где-то лет 7 лет – всю перестройку.
Я всегда завидовала подругам в селе, у которых бабушка с дедушкой жили рядом. Тут несколько причин, довольно практичных и потребительских:

Во-первых, есть возможность прийти в другой дом, где тебя пустят и накормят хоть когда;
А значит… можно обижаться на маму и папу за что-нибудь, и можно обижаться долго, потому что у бабушки можно оставаться ночевать, да и вообще жить, если вдруг что!
(Однажды, сбежав в 5 лет из садика просто так, я побежала не домой, а к бабушке (мамина мама), когда она была ещё жива).

Во-вторых, бабушка и дедушка рядом – это ведь подарки и бонусы на все праздники и дни рождения! Многим моим друзьям и подругам бабушки и дедушки, которые жили рядом, дарили деньги, оплачивали учёбу.

Ну и в-третьих, это безвозмездная, безусловная любовь, понимание и прощение за что бы то ни было, это неиссякаемое доверие и жалость, если потребуется. При чём не придётся сильно упахиваться, чтобы получить всё это. Помог чуть-чуть – да ты уже умница, молодец и внучка-помощница, по головке погладят и к сердцу прижмут. Бабушке хочется помогать, потому что там нет слов, которые говорит мама: «Должна и обязана», у бабушки есть волшебные слова: «Помоги, внученька».

Вопреки всем моим ожиданиям сладкой спокойной жизни рядом с бабушкой и дедушкой, сложилось в жизни всё с точностью наоборот. Мои родители оказались просто ангелами, я вдруг увидела их в новом свете, и оценила, наконец, тот счастливый билет, который подарила мне жизнь, дав возможность родиться именно в этой семье, именно у этих людей!

И вот мы в 2000-м, в Чайковском, я и мои бабушка и дедушка. Смотрим друг на друга, как впервые в жизни, мне 17, а им за 70… Я со своими детскими иллюзиями и романтическими представлениями, подростковыми расчётами, они – со своими стариковскими страхами, опасениями, подозрениями, сомнениями, со всем жизненным опытом за плечами, видимо, с не особо удачным.

Я сейчас только понимаю, что это всё было связано не лично со мной, а скорее всего с отношением к новому непонятному для них времени, к новой молодёжи, которой они не верили, от которой они давным-давно отстранились, от которой их разделяла пропасть. (Все дети разъехались ещё когда им было сорок с чем-то, с тех пор они сами ездили в гости к детям, ну и внуки к ним раз в пятилетку приезжали максимум на недельку). И теперь их ждал «подарочек» в лице родной внучки на старости лет.

Учитывая то, скольким родным и знакомым в городе они раздавали бесплатные советы о том, как воспитывать внуков и как себя надо с ними вести, в открытую сочувствуя и потешаясь над их проблемами, сейчас… я для них, наверное, была как кара небесная. Вроде родная, вроде бы надо любить, а с другой стороны – с чего бы? Что ты за человек? - мы не знаем. Из деревни, да, но кто ж разумеет, там может сейчас и почище, чем в городе дела творятся?

Мы долго-долго привыкали друг к другу, вплоть до конца 3-го курса, потому что модель взаимоотношений и правил, которые были установлены в семье деда во многом отличались от установок в семье его сына (моего отца). Были свои плюсы и минусы, что-то в нашей семье было опротестовано и сделано как бы наперекор, с перегибами в другую степь, а что-то унаследовано, быть может даже бессознательно.

1. Отношение к деньгам:

Получая пенсию, дед с бабушкой садились за стол и с серьёзными лицами считали и пересчитывали, складывали бумажку к бумажке, записывали приход-расход в отдельную тетрадь, а потом запирали деньги в комод под ключ, а ключ дед прятал в тайное место, под клеёнку на столе там, где он сидит. Бухгалтерия велась очень строго и отчитываться тому, кто ходил в магазин приходилось за каждую копеечку.

И это, надо сказать, было очень для меня полезно, видеть, какую ценность имеют деньги, как бережно они к ним относятся. Потому что в нашем доме было всё не так: мелочь всегда лежала на виду у всех под рукой, кто угодно мог её взять, (и мы брали!) да и бумажные деньги не были под семью печатями, все знали, где они хранятся, и это был не сейф. Раз деньги не представляли для людей ценность, они подчеркивали это несколько пренебрежительное отношение к деньгам, собственно говоря, соответственно и труд, за который они были получены, был не в такой уж цене, правильно?

2. Покупки:

Когда родители давали мне деньги на покупку одежды, скажем, я всегда немного преувеличивала потраченную сумму, ещё и замалчивая деньги, которые мне удавалось выторговать. С бабушкой и дедушкой это не проходило! Вы что! Пока бабушка могла со мной ходить на рынок – под контролем была каждая вещь в моём гардеробчике. Более того, мы покупали мне вещи на вырост, с расчётом на то, что в свои 17 я подрасту и потолстею. Даже в мелочах мне не доверяли и постоянно проверяли! Шампунь ли я купила, зубную пасту. С перепугу, чтобы их не расстраивать, чтобы не ругались, называла всегда меньшую цену, хотя всё это я покупала на свою стипендию. Но даже это бабушка ходила и проверяла потом, уличая меня в обмане на 10-15 рублей.

3. Режим и пунктуальность.

Самым главным их ко мне требованием было являться точно к назначенному времени на обед и вечером возвращаться тоже точно к обещанному времени – к ужину. Я не придавала этому большого значения, говорила: «Не ждите меня, если задержусь, если вдруг мне захочется позаниматься подольше». Это было в корне для них не понятно: как это захочется? Спонтанность, вдохновение и размытость временных границ – с этим они боролись до конца. Я была научена пунктуальности в школе, в учёбе, но не в семье! Семья – это свобода и воздух, мне было очень сложно быть пунктуальной в семье, учитывать мнение других и прогибаться, менять собственный график, встраивать его в рамки семейных ежедневных мероприятий: завтрак - обед – ужин. Ещё и держать ответ за то, где когда я была и почему опоздала.

Однажды мы совсем не поняли друг друга, я сказала, что выйду из училища в 22.00, а они услышали, что приду в 22.00. Прогулочным неторопливым шагом зимой по заснеженным дорожкам мы шли с неторопливой одногруппницей из училища аж 40 минут! И получилось так, что пришла я домой в 22.40. Меня никто не ругал, дед молча открыл дверь и лёг на кровать к себе, бабушка накрыла ужин, взглянув на меня мутными, усталыми глазами на бледном лице – и я поняла, - давление! Сказала, только, что они уже с дедом все таблетки перепили, пока меня ждали.

Родители никогда особо не обращали внимание на то, пришла ли я в то время, когда обещала или нет. Задержаться на час-два у подруги, в школе – это нормально было всегда. А здесь всё по-другому! Здесь – это не уважение к старикам, обман, безалаберность, не понимание того, что старые люди – слабые нервы, что это, в конце концов, опасно для их здоровья!

Они тогда молчаливой, глухой стеной ополчились против меня оба, вдвоём, это они умели, это у них всегда мощно получалось! Я попросила прощения и больше никогда старалась не опаздывать, дошло-таки до меня, что моя необязательность может аукнуться страшными последствиями для стариков.

Они научили меня думать, жалеть, беспокоиться за них. Они научили, что семья и спокойствие всех её членов – это самое дорогое и ценное, потому что именно они любят и ждут и переживают за меня, а не кто-то другой!

КАК ТЕБЯ ЕЩЁ ЛЮБИТЬ-ТО НАДО?

Я приходила к ним в конце недели, в пятницу вечером, уходила - в понедельник утром. На 2-м курсе, я попросилась к ним жить на 2 недели до сдачи зачёта (сюиты), потому что «должна была есть, спать и заниматься» и некогда было готовить еду. Они восприняли это молча, не отказали, но…

Я этого ничего не поняла и не почувствовала, пока случайно не прочитала бабушкино письмо моей маме, которое дед должен был запечатать, подписать конверт и отнести на почту.

Совершенно без задней мысли меня потянуло к этим жёлтым листочкам из старой тетрадки, потому что… я их видела только, когда они приходили к нам в Колобово, эти письма и посылки из Чайковского приходили с запахом дедушкиных дешёвых сигарет и бабушкиного стирального порошка и ещё сушёной чехони. Мы очень любили эти письма и посылки, их мы читали вслух всей семьёй в детстве. И мама обязала отвечать на них всем домом: по полстранички от каждого внука.

А сейчас я в доме у тех, кто их отправлял, и с каким-то нежнейшим благоговением я села читать бабушкино письмо на столе.
На что дед сказал: «Хочешь читать – читай! А у меня нет привычки читать ЧУЖИЕ письма…» Бабушка суетливо поспешила на кухню со словами и виноватой интонацией: «Написала всё как есть».

«Здравствуйте дорогие наши дети, Володя и Нина! Шлём вам большой привет из Чайковского….внучка Лена приходит к нам в пятницу …, уходит в понедельник, + все праздничные и выходные дни, а тут перед экзаменом попросилась жить на 2 недели…" Дальше - описание чем она меня кормит, что даёт с собой в общежитие, что кладёт на обеденный перекус в училище, а потом… какие продукты и сколько стоят в магазине…сколько денег она потратила итого...»
***
Сырые носки, сырые глаза…
Сосёт моё сердце немая тоска
Весь вечер мой больной,
А мир такой большой!
В нём быть нельзя чужой,
В нём жить нельзя одной!
Уметь любить себя, уметь любить других
Известная из истин довольно не простых,
Уметь не обижать, уметь прощать родных
Ещё одна из истин, всё так же не простых.
И эта нелюбовь сведёт меня с ума!
Но почему же старая в их жилах кровь черна?!
Зачем им это зло? Зачем мне камень в спину?
Не меньше их хлебну, не меньше их остыну…
Горю я как в жару, но дрожь бежит по телу,
Кому сейчас скажу? Куда себя я дену?...
***

Не дочитав письмо, я ушла в ванну и выйти оттуда не смогла: душила обида, слёзы, нелюбовь. Полтора года с ними, а я для них всё равно как чужая, как лишняя, как обуза, приживалка. Бабушка пришла разбираться, чего я там в ванной застряла, испуганная она почти закричала:

- Что случилось? Чего ревёшь? Парень бросил? Беременная?
- Бабуш, Господи ты Боже мой! Ты что???
- Что тогда? Говори!
- Я вас люблю, а вы меня нет!

Такого поворота событий бабушка совсем не ожидала, оказывается. На лице было столько удивления, недоумения, непонимания и возмущения, что … кроме отрезвляющего русского мата…

- Ты что, ох….ла?! Да как ещё тебя любить-то надо? Я кормлю тебя, стараюсь повкуснее, уж простите, нет у нас свинины да говядины, да молока со сметаной каждый день, как у вас дома! Я стираю твоё постельное бельё, ты всегда в чистом, постиранном, поглаженном! Носки заштопаны, согреты. Что ещё нужно?

- Бабуш, разве кормить и стирать – это значит любить?
После этого бабушка лишилась дара речи, пошла сразу пить успокоительные таблетки. А дед смеялся, ухмылялся…

- Дождалась внучкиной благодарности? Фотографию её поставила перед телевизором, чуть не молилась на неё! Получила? Хе-хе…

ЧТО ВЗАМЕН?

Вот тут я почувствовала и себя виноватой… Когда я маме рассказала про эту ситуацию, говорю:
- Мам, ну правда, кормить и стирать и при этом всё считать, это любить что ли?
- Мм…ну да, и это тоже! – ответила мама.
Я никому кроме себя не готовила и ни за кем не стирала и не убирала. Думала, что это тоже всё мне дано по умолчанию, со мной родилось, так сказать. Это то, что само собой автоматом должна делать каждая мама и каждая бабушка, просто потому, что она женщина, ей так положено в её возрасте и в её статусе. Я и не подозревала, что это всё невозможно делать без любви…

Что я давала им взамен? Прибиралась и мыла полы каждую неделю, я очень старалась, в 2-х водах, как мама учила. Всегда мыла посуду, когда у них была, читала инструкции на лекарствах, натирала бабушке спину мазью от радикулита, меряла давление, обрезала дедушке длинные волосы на бровях, в ушах и на носу. Я обнимала их каждую пятницу, когда приходила и в понедельник, когда уходила. Дарила подарки на праздники, дешёвые, но полезные, на что хватало денег. Я делилась с ними только всем светлым и радостным, что происходит в моей жизни. Я старалась изо всех сил стать родной и любимой внучкой, радовать и не огорчать.

ВИКТОР ИВАНОВИЧ И МАРФУШКА

Они были очень простыми, милыми в нашем узком семейном кругу, смешливые, молодые и озорные. Бабушка «согревала» деда как могла, обнимала, приглаживала его "колючки", целовала его в лоб, когда накрывала на стол и говорила ему нараспев:
- Кушайте на здоровьице, Виктор Иванович.
А он ей отвечал:
- Вот спасибо, Марфушка! (Или «Марья» (почему-то?), хотя она Евгения???)

За столом они часто смеялись и шутили, их прибаутки-шутки, присказки-приговорки, этот народный, фольклорный юмор – я вообще бес передыху смеялась над каждым заковыристым словечком и чуть под стол со смеху не падала от их приколов и "литературных подвыподвертов". Они сами говорили, что такое мне рассказывают, такое рассказывают…, что никогда бы не рассказали даже своим детям!

Со временем я поняла, что такими, какими видела и знала их я, никто больше их и не знал. На людях дед почему-то становился очень серьёзным и хмурым, со стороны казалось, что он всегда чем-то недоволен, что он очень жёсткий и суровый. А бабушка казалась в общении с другими ноющей старушкой, беспрестанно жалующейся на свои болезни, судьбу, и тоже очень обречённо-серьёзно-терпеливая, завистливая старая женщина, «не живу, а маюсь!»

КОГДА ОНИ ССОРИЛИСЬ

Они молча, расходились по разным углам. Бабушка из своего угла пела частушки, которые сама же и сочиняла. Как бы про других, а вообще-то про себя и деда… получалось у неё иногда очень едко, в точку, «не в бровь, а в глаз» про мужчин, про бабскую долю. Дед на это только хмыкал из своего угла.
В ответ у него ничего не сочинялось, поэтому он только и мог что хмыкать и пускать искры и молнии из глаз из-под густых бровей в сторону своей «Марфушки».

Однажды увидела обрывок письма, который бабушка писала деду, когда им было около 60 после какой-то очередной ссоры.

«…Люблю тебя, сама не знаю за что. Старенькие мы уже стали с тобой, Витя, так давай ценить каждую минуточку, не будем зря обижать друг друга. А умру, так приходи ко мне на могилку, не забывай…».

А один раз, когда бабушка лежала в больнице с осложнением на уши после гриппа, мы пришли с дедом её навещать.
Выходит она, идёт так тихо-тихо, маленькими шажочками и говорит:

- Витя, я здесь самая старая, с ушами одна молодёжь в больнице лежит.

Развела руки в стороны для объятий, я подорвалась было, но дед меня опередил!!!! Да как поцелует её в губы на глазах у всей молодёжи! Я была в шоке! Я тоже так хочу в 70!

Очень не сразу, сначала бабушка, а потом и дедушка оттаяли…
К концу 3-го курса они стали называть меня «Кысонька наша», стали оговариваться и звать меня Валей (младшая их дочь), ходила я у них «в школу» (вместо училища), а они вместо пенсии стали получать «зарплату».

Помолодели они со мной, а я поумнела и стала понимать, что любовь даже близких родных людей не берётся на пустом месте, что над этими отношениями тоже нужно работать, всегда.

А на 4-м курсе они меня даже баловали! Фрукты, конфеты, бутерброды с дорогой колбасой и сыром, и даже как-то сказали:

- Ты, дочка-внучка, идёшь из училища, или просто мимо когда пробегаешь, так заходи хоть когда, накормим-напоим, не жди пятницы-то, чтобы к бабушке с дедушкой в гости прийти!


Продолжение следует...

23. КОНЦЕРТМЕЙСТЕР, АРТИСТ АНСАМБЛЯ И/ИЛИ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИГРЫ НА ИНСТРУМЕНТЕ? (МОЁ НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО Е.В.ХАЙНЕР, часть 7)
26 декабря 2021

В квалификации наших дипломов значится: артист ансамбля, концертмейстер, преподаватель игры на инструменте. Большую часть всего обучения мы учились быть не педагогами, но солистами. Судите сами: выходить выступать на сцене сольно мы должны были 6-7 раз за 9 месяцев (учебный год). Всё, что хоть как-то связано с детьми и педагогикой начинается только с 3-го курса, и то очень осторожно, теоретично, частично, (как бы не сказать символично). Потому что педагогика, это… не главное, это на втором плане, это тень, это… про запас, на случай «если вдруг и если что…», тогда уж… в педагоги. Общий настрой был такой, только вперед, только ввысь. Вы, пишите об этом в своей книге, говорите, что всех студентов муз.училищ и консерваторий настраивают, готовят к исполнительской деятельности, а по итогу, подавляющее большинство работает педагогами - так и есть! Да, и ещё страдают и жалуются всю жизнь: "Не к этому я себя готовила и педагогом быть вообще не собиралась!". Вот оно! Работа педагогом и одновременное презрение к этой профессии.

3-ИЙ КУРС МУЗЫКАЛЬНОГО УЧИЛИЩА

3-ий курс музыкального училища поднимает студента на самые высокие вершины, на какие он только способен в рамках четырёхгодичного курса обучения для получения среднего специального образования. Это кульминация, приходящаяся на ¾ от всего отмерянного студентам срока - всё по законам жизни и искусства. Это «крутое пике» вверх происходит от того, что объём играемого и изучаемого материала, возрастает до максимума. Это, кстати, к вопросу о том, как важно, чтобы в работе у каждого ученика было всегда много произведений, не только качественная, но и количественная составляющая его репертуара чрезвычайно важна.

Об этом здесь: Академические концерты Софт Моцарт

Мозг работает наизнос, музыкальный кругозор расширяется до предела, который у каждого, конечно, свой. На 3-ем курсе окончательно сливаются в одно целое все предметы и нет уже отдельных миров «сольфеджио», «гармония», «музыкальная литература», «методика», «специальность», «педагогическая практика», «история фортепианного искусства», «инструментоведение», «полифония» и др., всё это вмещает в себя огромная галактика «МУЗЫКА», которая является открытой системой для других, таких как ИСТОРИЯ, ГЕОГРАФИЯ, ПОЛИТИКА, ЖИВОПИСЬ, ЛИТЕРАТУРА, ФИЗИКА, МАТЕМАТИКА, ПСИХОЛОГИЯ, СОЦИОЛОГИЯ… – одним словом, МУЗЫКА на 3-ем курсе становится очевидной и неотделимой частью КОСМОСА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ на планете Земля.

Только за первые полгода на третьем курсе студент должен сыграть 7 произведений по специальности наизусть, 10 романсов по концертмейстерскому классу, 2 произведения с иллюстратором-инструменталистом (скрипка / кларнет / балалайка/… ), 2 произведения с вокалистом (ария, романс), 2-3 произведения по камерному ансамблю.

И это всё только за полгода!!! Все эти предметы – как типы государственных систем, как модели взаимоотношений в семье, варианты поведения в коллективе, с людьми, изучение этих дисциплин даёт возможность примерить на себя разные АКТИВНЫЕ роли: главные и второстепенные, и учит нести, выполнять разные функции в общей гармонии взаимодействия друг с другом в этом мире.

Пианист – солист, здесь всё понятно, ты – лидер, ты – Солнце, ты – всё! Иначе – свалишься с пьедестала и не удержишь корону (=ношу). Такая роль предполагает глубокую убеждённость в том, что делаешь и о чём играешь, авторитарность, огромный процент уверенности (и самоуверенности!) в себе, высокая (даже чуть завышенная самооценка). Здесь не должно быть места сомнению. Пафосный оратор, ошеломляющий, искрометный, харизматичный артист-фокусник или интересный глубокий рассказчик, он, солист, прежде всего, должен верить себе и в себя на 100%. Здесь ты делаешь всё сам, а значит, отвечаешь за всё исключительно тоже сам.


Пианист в камерном ансамбле – роли и ответственность распределены поровну на всех, демократия, каждый имеет право голоса. Но для того, чтобы сосуществовать в гармонии, в согласии, нужно уметь не только чутко слушать другого, но и уметь говорить ясно, чётко самому, звучать по-особенному, но не перебивая других. Брать ответственность, где нужно и выполнять свои обязанности наравне со всеми, не «перетягивая на себя одеяло» и в то же время никогда не прятаться за спину товарища. Уважать, ценить, уметь подчеркнуть, оттенить индивидуальность другого и в то же время не терять свою, не терять своё лицо. Уметь дать блеснуть другому и уметь блестеть самому. Здесь нет места лицемерию, иначе всё становится слышно («Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет»). Если вдруг кто-то возомнит себя круче, лучше, начнет спорить, перекрикивать, прогибать под себя… - да просто музыки не получится вот и всё.


Пианист-концертмейстер – это роль «серого кардинала», который может управлять и направлять солиста, если тот не совсем понимает, куда надо идти. Это шея у головы, которая мягко и незаметно для всех, может ненавязчиво направить туда, куда нужно и от этого будет лучше всем. И самое главное – ни в коем разе не показать этого! Внешне это выглядит всё очень прилично, никто даже не сомневается в том, кто есть главный, т.е. солист, а кто – «подтанцовка». Но это не манипуляции, нет! Это высококлассное «умение плыть рядом», умение «подплыть снизу».

Если же в голове у солиста всё в порядке, всё по полочкам, то концертмейстеру гораздо проще: не мешать и не путаться под ногами у главного, успевать за ним, идти «ноздря в ноздрю», оттеняя его искусство, подчёркивая, отсвечивая разными красками и тембрами его неповторимость, всё для того, чтобы алмаз сверкал ещё ярче.


После того, как ты научишься быть концертмейстером – у тебя есть все шансы стать отличной женой, заместителем начальника, чьей-то правой рукой и опорой. С тобой будет комфортно любому лидеру, который обязательно оценит твои качества: умение слушать, умение идти за ним, умение поддержать, умение мягко направить и подсказать. Концертмейстер – это дипломат, который очень аккуратно, тактично умеет вести «переговоры» и подстраиваться под любого человека, под любую ситуацию, который может и должен спасти любое дело и вытащить, если понадобиться, солиста из любой для него не выгодной, позорной ситуации, и выйти из неё более-менее достойно.

Из всех трёх специальностей эта, пожалуй, самая сложная. Концермейстер до конца своей педагогической карьеры совмещает в себе и солиста-артиста, и педагога, и психолога, и друга.

И работа в коллективе, под управлением лидера-дирижёра, у нас тоже была, этот предмет - ХОР! Единственное, чему нас не учили, так это управлять коллективом. Но мы учились управлять своими пальцами – а это не просто: учить каждый свой палец играть то, что нужно и отвечать за движение каждого! Теоретически, как только ты научишься договариваться с самим собой: где-то строго, где-то мягко, где-то в лоб, а где-то в обход быть внимательным к целому и к мелочам, ответственно выносить проект «музыкальное произведение» на сцену, в люди, в массы - думаю, это хорошая база для должности начальника и управленца в любой сфере жизни.

ОЦЕНКИ И КАК С НИМИ БЫТЬ?

Камерного ансамбля боялись многие. Далеко не каждому удавалось поладить, найти общий язык и взаимопонимание с педагогом, который вёл этот предмет.

Рядом с этими воспоминаниями у меня всегда будет стоять промозглая поздняя осень и студентка, нервно курящая за училищем с трясущимися руками и с мокрыми глазами после дополнительного урока камерного в субботу, кажется.

- Знаешь, Лен, что она сказала нам в конце урока?

- Что?

- «У меня было прекрасное настроение до того, как я услышала вас! Лучше бы мне было остаться дома и жарить блины»..........................................................

У меня, на удивление, всё с камерным срослось. Были опасения насчёт того, что ***, будучи скрипачкой, не сможет мне что-то подсказать в плане чисто пианистических решений, т.е. скажет ЧТО сделать, но не скажет КАК этого добиться.

Выхода не было, не будешь же каждый раз с репертуаром по камерному бегать к педагогу по специальности! Поэтому, включился, заработал механизм самовыживания, а значит, своей интерпретации предложенного репертуара и самостоятельного поиска КАК это сделать убедительно.

И тут произошёл какой-то очередной инсайт для меня, вылет на более высокий уровень что ли? Оказывается, что для того, чтобы вместе играть музыку, вовсе не обязательно обговаривать все моменты по форме, содержанию, характеру и о средствах воплощения этого всего. Далеко не всегда нужно уточнять: «Вот с этого места мы будем делать крещендо, а вот тут отступим и сыграем на пиано…». Каждый из участников ансамбля самостоятельно работает над пониманием играемого, а на уроке остается лишь только слушать друг друга внимательно-внимательно и ловить, и впитывать то, что особенно понравилось и было удачным в игре соучастника. (Такой способ работы друг с другом выработался у нас с ***).

И это делается всё БЕЗ СЛОВ, общение через звуки! Ого, как! Даже общение учитель-ученик может обходиться без слов, через музыку. Нет, я понимаю, что когда играешь перед зрителями, ты передаешь звуковую, а не словесную информацию, но то, что даже делая музыку, репетируя музыку на уроке, два человека могут общаться на этом языке!!!!!!!!! Точно, как инопланетяне!

Когда я об этом рассказала своей учительнице по фортепиано, она нисколечко даже не удивилась, как будто я ей сообщила прописную истину:

- Так да! Оно всегда так и происходит, когда работаешь с музыкантами!

И вдруг, в конце первого полугодия педагог по камерному говорит мне так ласково и даже несколько извиняясь:

- Лена, я не могу тебе поставить «5-», ну, потому что мы с тобой всё же не совсем идеально играем, есть некоторые шороховатости… (!!!)

Это случилось, по видимости, потому, что она не была осведомлена о всех подробностях моего «диагноза» по специальности и «потолке», который определяют нам всем ещё на 1-м курсе, при первом же сканировании-прослушивании-концертном выступлении. Но сам факт! Ей было со мной комфортно и удобно играть, да так, что ей даже в голову пришла эта оценка, «5-»! (Эта оценка - большая, огромная редкость в нашем деле, к слову сказать).

Вот именно тогда до меня вдруг дошло: насколько ничтожна, субъективна и расплывчата оценка, которую нам или кому-либо ставят, особенно, если это касается сферы искусства!

У Вас есть об этом тоже, здесь: «о необъективности оценок» lenkaolenka.livejournal.com/1037562.html

Именно после этого случая всё своё внутреннее внимание я переключила на ПРОЦЕСС, а НЕ НА РЕЗУЛЬТАТ. Желание выступать и позитивное отношение к концертному исполнению – вот что должно быть результатом в обучении музыке, а не критика, не разбор по косточкам каждого такта, не оценка-вердикт, поставленная «сильными мира сего»!

Это вам не русский язык и не математика! Где все знают, что небольшой недочёт – это может быть ещё «5», 1-2 ошибки – это «4», 3-4 – это «3», а 5 ошибок – это «2» - всё относительно чётко и понятно и не вызывает встречных вопросов и дискуссий, по крайней мере таких, какие могут возникнуть при обсуждении оценок у музыкантов.

Потому что двойственность во всем здесь (в мире искусства) цветет и пахнет! К примеру педагогу-холерику понравится яркий, сочный звук, а интроверту такой звук покажется открытым и крикливым. И наоборот, про мягкий, тихий звук темпераментные педагоги могут сказать "поджала звук, неуверенно, недобрала по звуку" и т.д. вариантов таких субъективных суждений тьма. А кроме того, очень часто решающее значение имеет то, кто играет, кто его преподаватель и отношение к этим людям в данный момент.

Особенно сейчас, будучи педагогом, ты понимаешь, что оценка - это каждый раз неожиданность, которая зависит не только от того, как сыграл ученик, но и от того с какой ноги сегодня встали педагоги-экзаменаторы, в какой фазе луна или там как расположились звёзды))

А всё потому, что нет никаких чётких критериев: что оценивать? Профессиональный «рост» конкретного ученика в его системе координат, в его истории развития или его исполнение в общем масштабе всего класса, т.е. в сравнении с результатами и достижениями других учеников? Но оценить личный рост ученика никто не может кроме педагога, который непосредственно работает с этим учеником, поэтому всегда ученик оценивается с точки зрения того, как его «игра выглядит» на фоне всех остальных одноклассников и шкала оценок четко выстраивается "по лесенке" от наивысшего балла к низшему, т.е. большую роль играет то, как подготовлены в целом все остальные ученики.

В сравнении с другими оценивать, конечно, проще, не нужно разбираться особенно-то что и как, да и ни времени ни возможности такой нет в системе традиционного образования. Ведь никто, кроме педагога этого ученика не видел, какой ученик пришёл изначально, не знает, какие трудности он испытывает, и не помнит, как и что играл этот ученик хотя бы на последнем зачёте или экзамене.

В этом плане мне особенно нравится компьютерная обучающая программа Софт Моцарт и метод Е.В.Хайнер! Оценка физических показателей игры – ошибки, время – абсолютно объективны, т.к. это всё посчитал компьютер и здесь не может быть никаких «мне показалось». Если же дело касается артистизма и художественных задач – то это только похвала, поддержка, а рекомендации (не критика!) исключительно по запросу учителя или ученика. Да и при желании на форуме каждый может найти выступление конкретного ученика на онлайн-академическом концерте полгода, год назад и объективно увидеть рост, сравнив его только с самим собой. Это же очень круто! Именно от этого и дОлжно отталкиваться учителям, обсуждая игру и выставляя оценку.

В Софт Моцарт главное - «не бить по рукам» высокопрофессиональной критикой, диагнозами, вердиктами – однозначной, фиксированной на бумаге ОЦЕНКОЙ, то бишь.

А у нас ведь как? Хлебом не корми, дай ткнуть носом во все погрешности в игре своего ученика, а чужого так тем более! Показать, «какая я умная, всё услышала и заметила», "вы ж меня позвали, чтобы я сказала, так вот сейчас я вам всё скажу!». Да что там говорить! Мы заточены на это с училища. Нас специально садили играть друг перед другом и тренировали в умении находить ошибки и критиковать, не заботясь о том, что при этом чувствует тот, кто играл. И что удивительно, даже в игре детей 1-2-х классов учили выискивать то, к чему можно придраться: обсудить руки, внешний вид, каждую ноту, при этом изящно гарцуя и жонглируя профессиональными терминами перед коллегами.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ НАСТРОЙ НА УСПЕШНОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ

И ещё один момент, последний, касаемый исполнительства. Нас никто никогда не учил, как правильно настраиваться на выступление, а наверняка есть конкретные рецепты и техники. Ведь у спортсменов есть! Как подготовить себя, как помочь другим, например своим ученикам? Обычно со стороны учителя всё, что требуется – это дать последние напутствия, ещё раз напомнить ученику о том, что и где он не должен ни в коем случае забыть сделать. Эмоциональная, психологическая составляющая полностью возлагается на плечи самого учащегося, который не знает никаких рычагов самоконтроля и самонастройки и это тоже тот момент в музыкальной педагогике (первый это ЧСЛ), который предполагается, что как-то, каким-то образом должен сам собой сложиться у каждого.

Я считаю, что по-хорошему, по-правильному в училище со студентами должен работать психолог, подробно рассказывать и просвещать в этом вопросе, коли уж упор идет на исполнительство. А накануне зачетов и экзаменов личные консультации минут по 10-15 – было бы очень здорово! Хотя бы контакты таких специалистов должны быть в доступе у студентов, они должны знать, где можно найти эту психологическую помощь и поддержку.

В идеале, конечно, педагог должен уметь это делать, но учитель часто находится с учеником в такой тесной связке, как сейчас говорят «внутри ситуации», в межличностных туго затянутых отношениях, поэтому часто не может помочь. Особенно, а это у нас частое явление, когда педагог идентифицирует, присваивает себе ученика, его работу, когда идет слияние границ. globalmusiceducation.com/pages/basic-rul...rder-student-russian

Есть исследования, проведенные музыкальными психологами-учеными, где они измеряли физиологические показатели у исполнителей-музыкантов во время выступлений: пульс, давление, адреналин и др. В процессе этих экспериментов выяснилось, что все показатели у музыкантов примерно такие же как у летчиков-испытателей!!!! Т.е. концертное выступление - это колоссальный стресс, предельное напряжение для организма и психики человека, с которым далеко не все могут справиться в одиночку.

Я вспоминаю, что однажды мне помогла удачно выступить случайная встреча с учителем ОБЖ, преподавателем-спортивным тренером из института физкультуры, который проходил по своим каким-то делам у нас, на 4-м этаже, как раз где-то за 5 минут до того, как мне выходить на сцену. Он появился в то самое время, когда мой мозг уже начал сжиматься в грецкий орех от волнения, грозящего перерасти в панику, а к рукам и ногам волной стало подступать какое-то безволие, бессилие и слабость.

Учитель не сказал мне слова типа: «Да все будет нормально, не волнуйся, не ты первая, не ты последняя, успокойся, играй для себя, как будто никого нет в зале, играй и получай удовольствие» и подобное обывательское бла-бла-бла тех, кто понятия не имеет ни о той ответственности, которая лежит на плечах выступающего на сцене, ни о том, что ни о каком удовольствии во время выступления на сцене студентов и речи быть не может, особенно, если от оценки на экзамене впридачу ко всему прочему, зависит размер твоей стипендии.

Спокойно и уверенно, со знанием дела и одновременно не обесценивая моё предконцертное состояние, он сказал следующее: «Я чувствую все электрические разряды и молнии, которые летают здесь в воздухе, в коридоре и в классах – но я знаю (заметьте, не «я верю»!), что у тебя всё будет хорошо!». А потом преспокойненько пошёл не в зал, слушать, что и как будет на самом деле, а просто пошел дальше. Это было такое мощное, очень кратковременное и быстродействующее внушение, которое мигом привело меня в чувство.

И вот от такой какой-то абсолютной уверенности педагога, в своих словах, о моем ближайшем будущем, мне стало очень спокойно, внутри появилась какая-то гибкость, пластичность, игра, озорство, радость, активность – в таком состоянии всё получилось сделать играючи и легко. Я ещё это никому не вернула в таком объёме в каком пришло ко мне, но обязательно верну!

С тех пор, я не боюсь просить помощи, вот такой, психологической и учусь давать её сама. Поэтому, в философии системы Софт Моцарт особенно ценно то, что всё здесь уже изначально направлено на развитие и поддержку ученика, как личности, воспитание, взращивание веры в свои силы от первых уроков до сцены. globalmusiceducation.com/pages/what-is-p...method-hiner-russian


Продолжение следует...

26.12.2021

Спасибо, Галина!
Так и есть все сейчас в одну сторону смотрим

24. МУЗЫКАЛЬНАЯ ПЕДАГОГИКА В КРОВИ - 1. ДОСОФТМОЦАРТОВСКИЙ ПЕРИОД: НЕ МЯГКОЕ ОБУЧЕНИЕ


Несколькими постами раньше уже писала о том, что преподавать русский язык, математику у меня получилось только своим куклам и себе самой. Поэтому я чувствовала некоторое лёгкое разочарование в своих педагогических талантах)))
Но музыкальная педагогика мне всегда казалась чем-то совсем иным, ведь мотивация человека, который пришел учиться играть на инструменте, сам решил и сказал: «Хочу!» и рядом не стоит с той, которая движет учеником, пришедшим учиться в общеобразовательной школе. Там, в основном все сводится: «надо», «так мама сказала», «все должны, чтобы получить профессию» и т.д. и т.п. Очень-очень редко встречается «я хочу!» и даже моя мотивация крутилась вокруг «хочу учиться в этом классе, именно с этими мальчиками и девочками», а не вокруг «хочу всё знать и уметь».
С одной стороны это здорово: личная заинтересованность и желание учиться музыке, с другой стороны - проблема для педагога: как сделать так, чтобы «огня» хватило «наподольше», потому что как только у ученика пропадает интерес - его уже ничего не держит, так как здесь изначально и никогда не стояло слово: «надо».
Свой первый музыкальный урок я провела, когда училась в 3-м классе, ещё даже до того, как стала учиться в музыкальной школе. Случилось это очень неожиданно и спонтанно.
1-я УЧЕНИЦА-ОДНОКЛАССНИЦА СВЕТКА. УРОКИ ТЕОРИИ.
Сестра научила меня играть на гармошке 3 песТни «Частушка», «По Дону гуляет», «Полька» Д.Кабалевского – 2-мя руками + мелодии песен «Ходила младешенька по борочку» и «Во поле берёза стояла». Не помню точно, но всё это моё обучение произошло очень быстро, за один вечер, по-моему. После чего свою концертную программу я поспешила незамедлительно продемонстрировать всем своим подругам. И тут же возникла мечта о домашней МУЗЫКАЛЬНОЙ ШКОЛЕ.

- Хочешь, тебя тоже научу?

И глаза всех без исключения вспыхивали маленьким теплым огонечком. (Т.е. это абсолютная правда: музыку от природы своей любят все, желание заниматься музыкой у людей врожденно). У меня сразу нарисовалось 3 ученика, но больше всех загорелась моя одноклассница, отличница Светка. Я была очень рада, потому что точно знала: если Светка чего захотела, то это одним днем не закончится!

И тут что-то во мне щёлкнуло! Ведь я научилась играть все свои 5 песен за один день, значит это довольно таки легко. И что же я? Научу Светку играть все за один урок? Нее…, так дело не пойдет!

Но ведь больше я ничего не умею играть на гармошке? А чтобы разучить что-то новое самой нужно время. И я решила сделать очень хитро: не торопиться и учить Светку как положено, по самоучителю игры на гармошке, который был у нас в домашней библиотеке, видимо мама когда-то пыталась. И…закопалась! Там было столько написано, столько написано, прежде чем начинались песенки! К примеру: «Что такое мех?», «Как извлекается звук?», «Что такое ритм, длительности», «Ноты» и ещё премного чего. Причем дальше – все очень просто. Под нотами песенок стояли обычные цифры, самоучкам предлагалось написать эти же цифры на кнопочках гармошки (эти цифры на нашей гармошке уже были нацарапаны). И, собственно говоря, после этого и ноты-то не нужны были! Все песенки можно было расписать циферками.

Я обрадовалась, что будет что рассказать Светке, прежде чем гармошку в руки дать. С усердием сердобольного учителя, принялась писать поурочные конспекты. На первом уроке мы завели тетрадь, написали число и тему урока, нарисовали гармошку и все её части. На втором уроке учились красиво её держать, правильно извлекать звук, смотрели как двигается мех.

Вот так и получилось, что даже не зная никакой легальной методики обучения игры на инструменте, я уже научилась легко и запросто превращать уроки практики в уроки теории. (О которых написано в книге Х.Хайнер). И оказывается, всё делала «правильно», именно так и начинают преподавать игру на любом музыкальном инструменте. Упражнения на столе, у ф-но, а к инструменту ещё и не каждый педагог подпустит на первом-то уроке.

Не помню, выдержала ли Светка всю эту галиматью и добрались ли мы до живой практики, но из всех моих учеников Светка продержалась дольше всех! Конечно, у отличниц есть терпение, они умеют ждать долго результат, у них есть запас воли и поэтому уровень доверия ко всем учителям высокий.

МОЙ ПЕРВЫЙ УРОК ФОРТЕПИАНО

Накануне моей первой встречи с музыкальной школой, с музыкой, я очень долго не могла уснуть! Мне снилась какая-то сказочная школа - дворец с белыми колоннами, витые лестницы, резные перила и все: дети и взрослые очень воспитанные, вежливые и красивые в ней...особенные. А вдруг... я им не чета? Вдруг не смогу стать такой же... идеальной как они?

На самом деле это оказалось одноэтажное, деревянное здание. И люди в нём были - настоящие и живые.... уф! Я, на самом деле, облегчённо выдохнула, когда в реальности оказалась не столько лоска и элитарности как во сне.

Но атмосфера в школе действительно была не такая как в обычной школе. Одухотворённость, творчество витало в воздухе. Не смотря на внешнюю несхожесть с дворцом, храмом - в этих стенах жила музыка, а значит меняла, заряжала людей и всё вокруг в сторону света, чистоты и красоты.

Мой первый урок помню в деталях: стенды на стенах в коридоре, "Правила музыканта" как какие-то священные слова, выведенные чёрной краской и каллиграфическим почерком, которые (сама так решила) нужно наверное помнить всегда. В классе стенды с итальянскими терминами (которые я должна запомнить наизусть - сама дала себе такое задание), запах в кабинете, фортепиано, подставки на стуле и под ноги, первый нотный новенький сборник с хрустящими страницами "Фортепианная игра" Николаевой.

Мой учитель 23-х летний, недавно закончивший музыкальное училище юноша в очках, с усами, его причёску и чёрные волосы, одежду, в которую он был одет...

Помню каждое его слово: регистры, октавы, динамика (крещендо, диминуэндо) штрихи - стаккато, легато!!! Видимо я была так взволнованна, что запоминала кучу этих терминов слёту! Он показал мне всё, что находится внутри фортепиано, потом попросил играть, что хочу по чёрным клавишам (импровизировать) + аккомпанировал мне рядом. Показал мне первое упражнение - Ганон 1. Рассказал мне про длительности и задал домой прописать скрипичный и басовый ключи. И, кстати, рассказал, как находить ноты нотного стана на клавишах. Ноты нужно было искать, прыгая от центральной "до" через клавишу (по линейкам) вправо и влево. То есть про музыкальный "градусник" - закладку для клавиш Х.Хайнер я уже знала в теории, может поэтому, когда впервые увидела картинку вертикального нотного стана - оно моментом ко мне "приросло".

Уроки на ф-но были для меня чем-то священным, высоко духовным!
После первого урока, выходя из класса и закрывая за собой массивную коричневую дверь, я очень ясно помню своё твердое, чёткое решение в голове: «Буду учителем фортепиано». Даже в самых розовых снах, никогда не мечтала и не видела себя играющей на сцене, (поющей - да!), а педагогом - всегда видела очень чётко.

ТАНЯ, СЕСТРА СВЕТКИ. УРОКИ ПРАКТИКИ: ИГРА «С РУК», НЕ МЯГКОЕ ОБУЧЕНИЕ

Сестра Светки стала ездить в Музыкальную школу п.Нема где-то через 2-3 года после меня. Она училась в 5-м классе – я в 8-ом. Договорились, что в течение недели она будет приходить в ДК и я с ней «позанимаюсь»!

Пришла! Большие распахнутые глаза, как у сестренки, и огонек внутри, желание играть на ф-но.
И вот тут из меня вылетела та самая хищная птица и разошлась не на шутку. Ведь я уже так много умела! Уроки практики и только! Какие пьесы задали? Эти? Сейчас мы их быстренько выучим наизусть и всё будет в ажуре, главное – смотри и слушай, как это делаю Я! В предвкушении того, как Игорь Иванович (наш учитель) конечно же заметит и похвалит меня за такие услуги репетитора. Но мы ничего не скажем, пусть сам догадается, кто стоит за этим результатом.

И я… замучала девочку…требуя идеального, безошибочного исполнения – это видимо стало большим испытанием для неё, через некоторое время она перестала учиться в музыкальной школе. Не знаю почему, думаю, я сыграла в этом решении не последнюю роль, потому что показала, как надо: либо идеально – либо никак! (Хотя, от себя никогда подобного не требовала).

Целый час мы прозанимались, она не успела на «Элен и ребята» и я тоже ради такого дела «забила» на любимый сериал, так вошла в роль, в кураж. я – коршун, я – хищная птица.
Х.Хайнер пишет об этом не мягком подходе о нависание над учеником, навязывании о боли в шейно-воротниковой зоне, о круглых глазах…

А вот это сегодня, обсуждая тему идеальное исполнение и завышенная программа:
«Молодая была, что делала! Дам программу сложную на конкурс. Ученик сыграет, выучит, даже место получит, но… в сентябре ко мне не приходит»

И ещё слова педагога-коллеги:
«Сломать ученика очень просто, на самом деле. Дать ему сложную, «не по зубам» программу, требовать невозможного, ругать за ошибки, неудачи, обвинять – вот и всё, сломанная самооценка, психика, потеря веры в себя – уход из школы.

Всю дорогу думала, что я чего-то в жизни потеряла, учась не как «нормальные ученики», казалось, что если бы... сольфеджио было сразу, если бы я занималась музыкой с 1-го класса, с 6-ти лет, как музыкант, могла бы продвинуться гораздо дальше.

Оказывается, мне очень повезло! Первые 3 года со мной занимался только учитель фортепиано, (я была кандидатом, меня «проверяли», у меня был испытательный срок). Он же, Игорь Иванович, научил писать диктанты, давал задания на слух, мы строили аккорды, септаккорды, обращения и их разрешения во всех тональностях, не отходя от (от кассы) от ф-но. Вот только не пели на слоги сольфеджио то, что играли (это, конечно, был большой минус и огромный пробел в развитии слуха).

И лишь через 2-3 года (не помню точно) начались полноценные занятия сольфеджио. Мама очень переживала, что я не догоню и не усвою, но учительница Вера Дмитриевна успокоила: «Девочка умная, всё получится».

Педагог выдала мне всю теорию за 3 урока под запись, а потом мы просто нарабатывали нужные навыки: пение, чсл, дирижирование, запись диктантов и слуховые задания. Музыкальная литература - это было экстерном от начала до конца. Результат – я просто обожала музыкальную литературу в училище!

У меня было 3 года практики, прежде чем я системно теоретически всё обобщила. И это, как оказалось, очень правильно, именно об этом Х.Хайнер пишет в своей книге и курсе обучения учителей: «Сначала навыки – потом, очень осторожно, с опорой на практику – теоретические знания».

Продолжение следует…

Елена, спасибо за посты! Очень интересно и познавательно читать

Cпасибо, Татьяна, что читаете!